|
Ресторан "Адмирал Бенбоу" не принадлежал к лучшим зданиям Стартауна. Некогда типовой офис второстепенных служб космопорта, низкий и безликий, после их переезда в новую высотку был приобретён своим нынешним хозяином, папашей Набом. Кредит под сомнительное дело - небольшой ресторан в портовых закоулках, в стороне от скудного пассажиропотока, - ему получить не удалось, а своих денег хватило только на внутреннее переустройство и светящуюся вывеску на фасаде.
Тем не менее чутьё не подвело папашу Наба, и дело постепенно шло в гору. В отличие от разного толка портовых кабаков, в которых можно было встретить кого угодно, сюда приходила постоянная "чистая публика": чиновники не первого ряда, спецы, высокооплачиваемые "синие воротнички" - словом те, в чьих карманах постоянно водилась какая-то монета и кто дорожил своей работой и репутацией. Иногда здесь можно было видеть мундиры плавсостава, как правило, уроженцев здешних мест.
Что побудило папашу Наба назвать своё заведение именем адмирала парусного флота XVII века, именем честного вояки, но далеко не самым громким в истории не только Земли, но и просто того времени? Каждый раз, бывая здесь, я невольно задавался этим вопросом. Спрашивать у хозяина было как-то неудобно, да и мало ли могло быть причин? Может, Бенбоу был его предком?
С этими мыслями я заходил в единственный зал ресторанчика со старинными лампами на столиках и искусной подсветкой всякой морской атрибутики, развешанной по стенам. Разномастные модели земных морских судов и боевых кораблей, старинного вида медный водолазный шлем, рыболовные сети, холодное оружие - всё это, по замыслу хозяина, должно было уводить клиентов из привычного мира служебных бумаг, погрузочных машин и прокаленных плит космодрома.
Хотя вечер ещё не наступил, свободных столиков не было и новым посетителям приходилось к кому-нибудь подсаживаться. За одним из столиков на двоих, стоявших вдоль стены, я заметил румяного толстяка располагающего к себе вида в очень приличном костюме, изучающего меню, и решил, что его компания мне подойдёт лучше всего.
- Вы позволите к вам присоединиться? - я постарался вложить в свои слова всю доброжелательность, на которую был способен. Произнёс это, может, чуть громче, чем следовало, но в развязности меня обвинить было нельзя.
- Извините, я жду даму, - толстяк виновато улыбнулся, однако это было сказано так, что стало ясно - никого постороннего он за своим столом не потерпит.
Я понимающе кивнул, извиняясь. За соседним с толстяком столиком в одиночестве сидел наполовину седой мужчина в уже неновом кителе торгового космофлота, каких по всему Кольцу называли моряками. Невелика птица. Был он заметно старше меня, жилистый, с крупными кистями рук. По бронзово-серому цвету продолговатого лица было видно, что большую часть жизни он провёл на кораблях, вдали от планетных курортов.
Для такого щёголя, как я - молодого, хорошо зарабатывающего спеца в модном костюме и туфлях за двести монет это была не очень подходящая компания, но искать место где-то в стороне уже было бы неучтиво. Тем более, что моряк изучающе смотрел на меня.
- Вы позволите? - я указал на свободное место за его столом. Он кивнул и, проглотив кусок, произнёс:
- Пожалуйста.
Голос у него был подстать внешности - сухой и шероховатый.
Он только начал ужин. Перед ним, среди прочего, стояло блюдо с мясом по-барратски, русский салат и земное красное вино (впрочем, для хорошего вина форма бутылки была слишком вычурной). Самое дорогое, что было в меню. Моряк гулял.
Я раскрыл меню, хотя можно было этого и не делать: новинки у папаши Наба появлялись нечасто.
- Жаркое по-барратски не советую, - произнёс мой визави. - Пересушено.
- Да? Спасибо, учту. Хотя в "Адмирале" всегда готовят неплохо.
- Кулинария - дело серьёзное. И как в любом серьёзном деле, здесь нет мелочей. Даже если повар хороший, но в плохом настроении, результат, - он указал на свою тарелку, - под сомнением. Особенно в приготовлении мяса.
Я подозвал официанта и сделал заказ. Моряк всё же уловил моё недоверие:
- Понимаю, трудно ожидать от грузовоза-прыгуна тонкого понимания кулинарии. Но у нас отличный кок. Отличный. Капитан специально нанял его: "От голодного подчинённого нельзя требовать ничего". Он прав, как всегда.
Официант поставил передо мной аперитив.
- Судно с большим экипажем может позволить себе хорошего кока.
- Нет, нас всего шестеро. Просто капитан понимает значение правильной еды.
- Шестеро. "Черепаха"?
- "Носорог", только без погон. Бывший десантный бот, класс D. Теперь транспорт.
- Знаю, - кивнул я. - Шесть наружных узлов, две грузовые палубы, комбинированный крепёж, тельферная саморазгрузка, роллдеки по периметру, швартовая рампа с подрамником. И вечная холодина за пультом оператора.
- Точно. Наш "Харбин". Я на нём старшим механиком. Старший и единственный. Бруно Ротта, прошу любить и жаловать. А вы, так понимаю, работаете на терминале?
- Да, помощник начальника смены на третьем пирсе. Кол, Кол Паннер, - я пожал его протяну- тую руку, жёсткую и сильную.
- А-а-а! Обмываете очередную взятку? Знаю я вас, портовых! - он лукаво улыбнулся и погрозил маслиной на вилке. В словах его не было укора, только констатация существующего положения вещей.
- Не предлагают, - ответил я в том же тоне, с деланым сожалением, - не дорос.
Выпили за знакомство. В мясе он, может быть, и разбирался, но не в винах - букета не смаковал, пил залпом. Таким надо что-то попроще. И покрепче.
Мне принесли ужин.
Разговор, начавшийся было на служебные темы: тарифные сетки, таможня, поиск общих знако- мых, быстро перешёл на женщин и немногочисленные местные достопримечательности. Пили, по традиции, за тех, кто в пространстве, потом - не чокаясь - за тех, кто не дошёл. Незаметно для себя он перешёл на "ты"; я не стал возражать, учитывая разницу в возрасте.
- Тебе бы с нашим карго посидеть, Хампусом, а не со мной.
- Общество меня вполне устраивает. - Я поднял фужер. - За транспортный флот, который вытягивает на своём горбу войну и мир!
Мой собеседник должен был оценить этот тост. Выделить транспортный флот из коммерческого - значит оказать ему большое уважение.
- И всё же согласитесь, - продолжил я недавнюю тему, - в дальнем рейсе натуральное мясо скорее деликатес.
- Обычно - да. Но сейчас мы наелись мяса на несколько лет вперёд, - он внезапно осёкся, как будто сказал что-то лишнее.
Я не стал расспрашивать, только изобразил на лице удивление. Ему пришлось продолжить:
- Да-да, везли мясо на Тайгу-I, и у нас полетели холодильники. Всё равно выбрасывать. Так что мясо было в рационе постоянно - варёное, жареное, копчёное, вяленое, ещё какое-то. Ганс - большой мастер, но даже при его искусстве оно нам всё-таки успело осточертеть.
- Ганс - это кок?
Бруно кивнул и, поймав проходящего официанта, заказал бренди. То ли от выпитого, то ли от своих мыслей он становился всё мрачнее.
- Интересно устроен человек. В рейсе мясо вам надоело, но здесь вы первым делом заказали именно его?
Стармех на секунду замер:
- Да, действительно… Хе-хе… Так что же ещё есть мужчине, который хочет отдохнуть в порту? - он постучал ногтем по бутылке.
Мы рассмеялись. Смех у него был открытый, заразительный.
- Разве у вас на борту не было обычного рациона?
- Уже не было.
Давешний толстяк, сидевший позади Бруно, в очередной раз отказал подошедшему в месте за своим столом, на этот раз что-то слишком громко и раздражённо. Несколько человек, сидящих вокруг, посмотрели в его сторону, и мой собеседник тоже обернулся:
- Да, приятель, женщины всегда заставляют себя ждать.
- Увы. И мы всегда их ждём, но не всегда дожидаемся, - толстяк развёл руками и стал заказывать ужин, больше не откладывая.
Моряк повернулся ко мне и поднял бокал за отсутствующих здесь дам. Потом спросил:
- О чём это мы говорили?
- Вы сказали, что долго питались мясом, потому что штатного рациона уже не было. Куда же он делся?
- Ушёл за борт. Оба продуктовых бокса. Попали в плазму: от "нашей" звезды оторвался кусок короны, совсем некстати. Или мы оказались рядом некстати, это как посмотреть.
- В системе Тайги часты такие случаи? С выбросами плазмы?
- Туда мы не дошли. Это было незнамо где, у чёрта на рогах.
Он помолчал, что-то соображая, потом наклонился ко мне и стал говорить - тише, но быстрее. Мне оставалось кивать, показывая своё внимание, и смотреть в эти всё более блестящие глаза.
Видно, ему хотелось выговориться:
- Мы пошли к Тайге чёрным порталом. Чёрным, будь он неладен. За быструю доставку груза давали большую премию, а у нас последнее время денег было негусто. На носу текущий ремонт и обновить кой-чего хотели… Кельвин, навигатор наш, и говорит: есть, мол, прямой портал на Тайгу, как раз в это время года работает. Ну, знаешь эти штурманские секреты, которые передаются на ухо самым доверенным людям. С Кельвином давно ходим, он ни разу не подвёл. Проголосовали: четыре против одного. Ганс упёрся поначалу, потом уговорили. И капитан, старик По, решился.
Ну вот, прыгали к Тайге, а вынесло к чужой звезде. Совсем чужой, такой в лоции нет. Кельвин говорил, что это белый карлик - убегающая звезда в гало Галактики. Понимаешь, я там видел Галактику со стороны, всю, как на ладони, во всё небо… - казалось, это зрелище и сейчас стояло у него перед глазами.
- Наша Галактика?
- Кельвин говорил, что наша. Но это потом. А сначала мы вышли из портала и не успели огля- деться, как бабахнуло. Сперва плазма, потом каменное крошево, которое она несла за собой. Или сначала крошево… Не помню. Помню боль в башке, вспышки какие-то, а когда в себя пришёл - ад кромешный: освещения никакого почти, аварийка ревёт, половина пульта вырубилась, вторая в красных огнях… Давление воздуха падает - разгерметизация. Хорошо, мы ещё в скафандрах были тяжёлых, по инструкции. Иначе бы хана.
- Инструкции пишутся кровью, простите за банальность.
- Кровью, да… Шум в башке, не сразу понял, что капитан экипаж выкликает. Живы все, слава богу, целые. Осмотрелись в отсеках. Великий Космос! У меня в реакторе камеру погнуло, холодильники в клочья, первый контур. Если бы через портал на маршевом шли, я бы здесь не сидел. Никто бы… - он сглотнул слюну. - По судну… Дыры по всей длине, мелкие, но много. Затянуло их быстро, так что воздух остался. Вода тоже. Пищевые боксы сорвало, движок правый маневровый. Электроника вся, что не в броне, накрылась. Ориентация, связь, диагностика. Слив в гальюне и тот… Груза треть осталась, но это ерунда уже. На еду хватило.
Он упёрся взглядом в тёмную бутылку с бренди, словно увидев в ней свой покорёженный "носорог".
- Потом резервные системы стали включаться, автоматика. "Медный лоб" ожил. В общем, стоим без хода, еле дышим, SOS подаём. А куда подаём? Огляделись: с одного борта белый карлик жарит, Галактика в полнеба, с другого большая планета. И мы на неё падаем. Медленно, но уверенно.
Крепко им досталось, если даже "медный лоб" - центральный компьютер в омеднённом бронекорпусе, защищённый-перезащищённый, на время потерял контроль. Я попытался представить, каково это - оказаться одним в дырявом малом транспорте второго срока без хода, на низкой орбите тяжелой планеты в каком-то пыльном углу Галактики:
- Не позавидуешь, скучная картина.
- Скучать было некогда, время работало против нас. Капитан быстро всех по работам опреде- лил и сам впрягся. Так-то он спокойный, вялый даже, но как стрелки уходят в красный сектор - другой человек. Энергичный, неутомимый, молодеет даже. Хотя он и так нестарый, стариком за опыт зовём. И мудрость.
Силёнок маловато, конечно. Всего шестеро, и снаружи два ремробота. Да… Сколько хожу, бывало всякое, всегда одного робота хватало вот так, - он махнул рукой над головой, - а теперь и двух было мало. У военных когда покупали "носорог" наш, номерной ещё, без имени, четыре "рема" было в комплекте. Олег, старпом, говорит: "Куда столько, вражескую оборону на нём не прорывать. Сэкономим, возьмём два. В остальные держатели боксы поставим под барахло". Сэкономили…
Для вояк делали бедолагу нашего, потому и уцелели. Резервировано всё, что можно и нельзя. Запас прочности большой. Металл, дот-пластики, никакой мишуры. Маршевый реактор с тороидальной камерой - подлатали на коленке, шнур держит хорошо. Со стелларатором там бы и остались, - он поднял палец, - на стеллараторах не ходи. Никогда.
Я кивнул, соглашаясь не ходить на стеллараторах. Видно, с ними у него были давние счёты.
- Холодильники все, что уцелели, завели на реактор. В отсеках жара, где магистрали парят - баня. Даже когда в тень планеты уходили. Хампус в защитном костюме тепловой удар получил, под медициной часа два лежал. Да и остальные… Через твиндек проходишь, на ходу с трубы конденсат соберёшь, на голову да на сердце - вроде полегче.
Он жадно глотнул из стакана с минеральной водой, как будто и сейчас сидел в своём отсеке среди горячих стальных кожухов.
- Ну, сделали дюжину витков, работаем, запарка. Вдруг старик по громкой всех в ЦП собирает. Я последним пришёл, смотрю, вокруг обзорного экрана столпились и молчат. Глянул - аж дух перехватило: корабль!
- Корабль?
- Услышал Господь наши молитвы. Рейдер: крейсер первого ранга, броненосный. Из этих, из новых. Диск бозонного транструктора, выводные каналы в боевых башнях. Серьёзный дядя: проходя мимо, вынь руки из карманов и кепку сними. На дальномере шестьсот километров, рядом совсем. Он стоит и возле, - моряк оглянулся по сторонам, ещё ближе наклонился ко мне и понизил голос почти до шёпота, - Чужой!
- Чужой? Как Чужой?
- Чужой корабль, - произнёс он со значением. - Я такого не видел нигде, ни в одном атласе. Сизая груша, двести метров по оси.
- Не может быть. Наверное наш, опытный. Мало ли у военных чудных кораблей.
- Мы тоже так думали поначалу. Нет, Чужой, - уверенно сказал он, - я знаю.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но он остановил меня движением руки:
- Капитан, значит, к связи потянулся, а рейдер уже вызывает: кто да что случилось, есть ли пострадавшие, какая требуется помощь. Себя не назвал.
Ну, как положено, назвались, капитан обрисовал ситуацию. На рейдере о чём-то посовещались - не слышал, звука не было. Потом их капитан говорит:
- Людей послать не могу, глубоко сидите, а ремкомплект пришлю. Справитесь?
Справимся, отвечаем. Куда деваться?
Ну, я поговорил у них с кем-то. Стармех или энергетик, не знаю. Толковый мужик, понял всё с полуслова. Вместе составили список всего, что нам нужно. Старик мне знаки подаёт: лишнего, мол, не проси. Кельвин ещё что-то своё вставил и Ганс специи попросил и ещё что-то, не помню.
Только говорить закончили, связь оборвалась. Рейдер высоко стоит, на стационарной, а мы за шарик ушли.
Ну, духом воспрянули, что и говорить. Я тут только понимать стал, что сами бы мы вряд ли выбрались. Провозились бы ещё неизвестно сколько, потеряли высоту. Реактор с таким охлаждением, не на полной мощности нас бы не вытянул.
Только вижу, старик-то наш не сильно рад. Ну ладно, мало ли что.
Сделали виток, опять связались. Посылка, говорят, готова; второго раза не будет, может, ещё о чём вспомнили? Вроде нет, высылайте, ждём.
Спускается к нам лихтер снабжения, самоходный. Состыковались. На нём-то имя корабля и увидели: "Тень фараона". Вот так. Ну, лихтер разгрузили. "Пекарня" хорошая у них, всё было, что просили: автономный генератор, два кибера в горячую зону, холодильные секции, даже монтажная оснастка к ним. Ещё кой-чего по мелочам, что мы не просили, но пригодилось потом.
Лихтер загружен едва на четверть. Зачем, думаю, большой такой, могли бот прислать. Потом понял: движки у него мощнее, топлива больше. Как снова из-за шарика вышли, с корабля дали команду и лихтер нас выше поднял, насколько топлива хватило. Потом отстыковался и вниз, сгорел.
А у нас работа закипела, медлить нельзя.
Через виток выходим - рейдера нет уже, как пришёл, так и ушёл. "Спасибо" толком сказать не успели. А груша стоит, никак себя не проявляет.
Да нам и не до неё было, быстрей бы вырваться. Шутка ли, холодильники смонтировать вне верфи! Сколько возились, чью только маму не вспомнили - отдельная история. Ничего, сделали. Выглядит коряво, но работает. Движок погоняли на холостом, батареи зарядили. Для облегчения сбросили броню с двигательного, один грузовой модуль, мусор всякий. Разогнались по-тихому, без рывков. Маршевый тянет. Литий травит где-то, не уследили, но тянет. Набрали вторую и пошли выше, выше… Радости было, не передать.
Груша всё стоит на месте. Вроде не беспокоит, и всё же не по себе как-то: один на один непонятно с чем.
Пошли к порталу. Подошли, встали на исходную. Как обычно, собрались в рубке на инструктаж. Вдруг "медный" докладывает: "Неизвестный объект меняет форму". Видим: груша превращается в шар, светлеет, вокруг появляется слабое сияние, тонкая такая кайма, и всё гаснет. Исчез корабль.
- Совсем?
- Совсем. Это что, наш? Проколол пространство точно по своей мерке, ювелирно, и ушёл. У нас могут только пробить дырищу, море энергии, гравишторм на всю округу. Нет, нашим яйцеголовым до такого ещё тысячу лет думать.
Ну, мы рты разинули, всё из головы вылетело. Так и стояли, пока капитан в чувство не привёл.
- Чужой после себя ничего не оставил? - спросил я. Но Бруно будто не слышал. Его покраснев- шее лицо блестело потом, глаза смотрели куда-то сквозь меня, речь становилась монотонной.
- Вот что, ребята, - говорит старик. - Попали мы с вами в переплёт, из огня да в полымя. Эти орлы явно не на SOS прилетели. Мы стали свидетелями их встречи, и свидетелями нежелательными. Вопрос в том, насколько. От этого зависит, что нас ждёт по ту сторону. Мы в "бутылке", выход отсюда только один. Или остаться и уповать на чудо… Так что выбор невелик. Сейчас я не спрашиваю вашего мнения, просто констатирую положение дел. Будьте готовы ко всему. Значит, так. На выходе, как всегда: осматриваемся, резких движений не делаем. Дальше по обстановке. Всё, по местам.
Стали расходиться. Вышли в шлюз, Ганс спрашивает:
- Но ведь рейдер нам помог, чего же бояться?
Хороший он малый, но во всём, что не касается кухни, просто ребёнок. Олег ему:
- Помог. На виду у Чужого. Если я что-то понимаю в этой жизни, на выходе превосходящие силы спеленают нас и изолируют или сотрут всю память, или и то, и другое. При попытке сопротивления уничтожат.
- Уничтожат и без попытки, - говорит Кельвин. Умеет он настроение поднять…
Ну и пошли в портал. Рубахи чистые надели и пошли.
Бруно говорил всё медленнее. Его взгляд заскользил по столу и уткнулся в бутылку с бренди. Неловким движением он вылил из неё остаток, довольно большую порцию, в стакан для воды и залпом выпил. Мыслями он был далеко отсюда.
- А дальше? - спросил я.
- Дальше… Вышли - никого. И ничего. Станции наблюдения нет. Только буй. Запросил судно, выдал координаты. Оказалось, вышли тоже из чёрного, на внешних орбитах в системе Мондаамина. Бог-то, он есть. Полтора месяца ползли на внутренние орбиты до портала на Кареллу. Д-о-о-олго.
Он с усилием провёл ладонями по лицу, словно стирая какую-то пелену. Видно, последняя волна алкоголя захлестнула его:
- Старик - молодец. Придумал. Придумал… думал… Заходили там ещё… Макмурдо… Воды взяли… Карантин-то не прошли… аварийные, куда… Асану… ремонт, ремонт.
Голова Бруно, подпираемая рукой, соскользнула и чуть не ударилась о стол. Пора было расплачиваться, благо его кредитка оказалась во внутреннем кармане, и выводить моряка на свежий воздух.
* * *
Когда мы вышли на улицу, уже давно стемнело. На Карелле в это время года темнеет рано и долгие тёплые дни переходят в такие же долгие и тёплые ночи.
Небо над портом затянулось облаками. Ни одной из лун тоже не было видно.
Моросивший дождь успел разогнать и без того редких здесь прохожих, но мне после застояв- шегося воздуха ресторана эта морось была даже приятна. Вода скопилась мелкими лужицами на тротуаре и проезжей части, отражая мигание цветастой вывески "Адмирала Бенбоу". Наверное, только у нас так делают дороги, что на них обязательно стоят лужи. Кто бы и как их здесь ни делал: местные или приезжие, роботами или вручную, из бетона, шрэка или органопластов, по металлической рейке или лазерному нивелиру - когда чиновники мэрии принимают работу, всё идеально; после первого же дождя - лужи.
Но похоже, что свежесть подействовала только на меня. Стармеха совсем развезло и он всё больше наваливался на моё плечо, так что удерживать его в вертикальном положении становилось сложно.
- Позвольте я вам помогу, - вышедший вслед за нами толстяк очень вовремя поддержал моего спутника с другой стороны. Говорил он негромко, мягко, но в то же время убедительно. - Там, у пакгауза, есть скамейки.
Мы вместе повели послушного Бруно к пакгаузу, но, дойдя до угла, свернули в переулок, где три крепких парня, выступив из темноты, приняли у нас уже висевшего мешком стармеха. Он был в забытьи, так что стянуть ему руки и ноги лентами и усадить на заднее сиденье пикапа не составило труда.
- На борт? - обратился ко мне один из парней.
- Да. Сдайте Каме, он знает, что делать. И поаккуратнее, не помните.
Пикап уехал.
Толстый открыл затемнённый колпак стоявшего рядом синего "Лонда" прошлого модельного года, сел за управление и перебросил назад журналы с сиденья рядом, освободив его для меня. Мы поехали, неспешно выбираясь портовыми проездами на магистраль, ведущую в центр.
- Морячок-то прав, мясо было не очень, - заметил он. - Что ты ему дал? Тропол?
- Делонин. Он пьющий, тропол бы его так не разговорил. Да и ребятам понадобится время, чтобы довезти. У тебя как, чисто?
- Прослушка блокирована, попыток проникновения не выявлено.
Я невольно улыбнулся. Когда речь идёт о работе, Пауль верен себе. Никогда не скажет "никто не лез" или "взлома не было", всегда - "проникновения не выявлено". Прямо как в отчёте.
Итак, что мы имеем. Похоже, это действительно был обычный транспорт, волей случая оказавшийся в месте встречи и потерпевший аварию. Это плохо. Не повезло ребятам. Но тут подворачивается рейдер и спасает их. Это хорошо. Потом они понимают, что им никто не рад и если не дали по шее сейчас, дадут потом. Это плохо. Впрочем, если бы это был не имперский рейдер с дипломатической миссией на борту, о чём они не могли знать, а карманный крейсер какой-нибудь корпорации, то было бы ещё хуже. Далее они идут на эшафот, а попадают совсем в другое место. Теперь понятно, почему три "паркана", поджидавшие "Харбин" у портала больше месяца, вплоть до его закрытия, вернулись ни с чем. Бутылка оказалась с двумя горлышками. Это хорошо. Для них, но не для нас, потому что утечка известных им фактов до поры до времени нежелательна; ещё более опасны неизбежные домыслы и пустые слухи. Бравые космоходы это понимают и по дороге на внутренние орбиты начинают заходить в каждую собачью будку на своём извилистом пути. Два внешних поста, научная база "Макмурдо", малые ремонтные доки Мондаамина-6, наконец, порт Мондаамина-2 - это только то, что мы успели установить. Десятки тысяч людей, сидящих на транспортных сетях и линиях связи Кольца. С кем контактировал экипаж? На выявление контактов уйдёт уйма времени. Пока вроде тихо, но если мы прижмём экипаж "Харбина" или он вдруг исчезнет, всё дерьмо может вылезти наружу раньше срока. Ай да старик По!
Конечно, им и так несладко. Судно нуждается в хорошем ремонте, а после чёрного портала о получении страховки можно забыть. Тем не менее, высадив стармеха в муравейник пассажирского порта на Мондаамине-2, откуда мы и ведём его, "Харбин" спокойно пошёл на верфи Асаны.
Просто маятник какой-то. Как говаривал прадед: "Маятник Судьбы - если сейчас плохо, потом будет хорошо. Или ещё хуже, но уж потом-то точно хорошо. Если выживешь".
Да, есть о чём порасспрашивать Бруно. А с "Харбином" придётся быть крайне деликатными. Не брать за жабры, а вступать в переговоры.
Насчёт наших новых знакомцев, так вольно обращающихся с пространством, тоже немало вопросов. Зачем им было убеждаться, что транспорт выбрался? Хотели наглядно показать свой уход? И не они ли развернули портал так, что "Харбин" вышел не обратно к Карелле, а к Мондаамину, или планетные генераторы портала принадлежат не им? Может, здесь играет третья сторона?
Стоп. Если дошёл до мысли о третьей стороне, это уже не твоего ума дело. Так что расслабься, вдохни поглубже и медленно выдохни.
- Сол, что-то ты мрачен, - кажется, Пауль умеет видеть всё вокруг, не поворачивая головы.
- Просто пришлось много выпить. Пройдёт.
- Хорошо, что груз не принадлежал корпорациям, иначе они живо вставили бы сюда свои длинные носы.
- Да, только их нам и не хватало. Хотя сейчас ни за что нельзя поручиться.
- Это точно. Морячки-то ничего, а? Как они поняли, что у Чужих - военный корабль, а не граж- данское судно?
- Может, просто догадка.
- Может. Но это уже мелочи.
Я промолчал. В той большой игре, которая начиналась, мелочей быть не могло. Бруно прав: как и во всяком серьёзном деле.
Мы вывернули на шоссе и, прибавив скорости, поехали в расцвеченый огнями город. Из-за этого обилия света он сливался с роскошным сияющим небом и создавалось впечатление, что уютная благополучная Карелла - это и есть весь мир, безмятежность которого будет длиться вечно. Но у Вселенной, похоже, на этот счёт было своё мнение.
(C) Владимир Ткач, 2002
|
